Автор: Tiffany
Бета: Сильвиа Савиа
Фандом: Full Metal Alchemist
Рейтинг: PG-13
Жанр: Romance, AU, периодическое ООС
Пейринг: Энви/Эдвард, упоминание Грид/Энви
Отказ от прав: Персонажи фика принадлежат их создателем. Автор фика не извлекает материальной выгоды от их использования. Размещение фика на других ресурсах - с согласия автора. Ссылки на фик - приветствуются.
Я смотрел в его несчастное лицо, еще не осознавая, на что он способен. На что способен человек ради самого дорогого для него.
Меня не должно было быть здесь. Я разругался с Данте. Она никогда так на меня не злилась. Я всего лишь отказался убить этого мальчишку, доспех. Зачем? Он уже давно мертв и держится здесь лишь желанием своего брата. Как она орала. Ну да, сорвать ей операцию могу только я. В итоге… конечно, Грид сделал все за меня. А меня сюда вообще не звали. Не важно. Главное, я стою за колонной и смотрю на происходящее. Никто не знает, что я здесь. Ни Данте, холодно излагающая свои условия, ни Грид, сидящий на недавно живых доспехах, ни Эдвард, отчаянно всхлипывающий и глядящий на мир тускнеющим взглядом. А я наблюдаю. Мне интересно, на что способен этот человек, оказавшись в такой ситуации. Да, Данте вернет ему мальчишку, но он должен будет стать ее слугой. Сотни алхимиков попались в эту ловушку. Старая интриганка, любит играть на чужих отношениях. Она серьезно вернет Альфонса, и он даже не будет гомункулом. Он будет живым, настоящим человеком. С душой, до недавнего времени прикрепленной к доспехам. Вот только Эдвард не увидит его, она ему не даст.
Выбирай, мальчик, еще пара минут и никакой философский камень не поможет тебе. Врата сожрут душонку твоего брата и все. Пять минут он боролся с собой. Он перебарывал свою гордость, душил свои принципы и наконец…
- Я согласен. – Тихое, бесцветное… отречение от самого себя.
Данте смеется, и философский камень в ее руке резко вспыхивает и исчезает. Появляются врата и Альфонс жив. В этом смысле Данте честна. Он, найдя в себе силы, вскакивает, но тут же оседает. Ну да, Грид.
- Отведи его в комнату. – Ее безразличный голос бьет по ушам. Он вздрагивает и смотрит отчаянным взглядом на нее. – Энви, - о, черт, она меня заметила. – Отнеси Альфонса к нему домой.
- Нет… - Тихо шепчет Эдвард, но Грид уже уводит его. Сколько раз я видел такие сцены?.. Ненавижу их.
- В Ризенбул, да?
- Да, конечно. – Она кивает и уходит.
Я подхожу к спящему мальчику. Ему от силы одиннадцать лет сейчас. Наверное, как и в момент трагедии. Не церемонясь, срываю штору с огромного окна, рву на две части и заворачиваю нагого ребенка в ткань. Далеко бежать до этого города, замерзнет еще.
Быстро передвигаюсь по полю, держа мальчика на руках. Он все еще спит. Он ни разу не проснулся, хотя бежал я уже часов двенадцать. Быстро несся, почти не касаясь земли. Можно было поехать поездом, но на это нужно потерять пять дней. Зачем, когда я могу добежать туда и обратно за одни сутки? Внезапно я споткнулся и чуть не уронил его. Попытался удержаться, но все равно упал. Черт, что за булыжник там был?! Осторожно сажусь и смотрю на мальчишку. Похоже, что с ним все в порядке. Он поворочался в импровизированном одеяле, устраиваясь поудобнее. Обычно люди просыпаются быстрее. Но он почему-то до сих пор спит. Так странно… нога болит и я пока не решаюсь бежать дальше. Сейчас, регенерация пройдет и я снова отправлюсь в путь.
Мальчик снова возится в ткани и открывает глаза. Проснулась спящая красавица… Он садится и удивленно разглядывает обстановку вокруг себя. Я не мешаю ему. Вокруг степь, я стараюсь не забегать в города. Мне не нужно лишних хлопот. Наконец он оборачивается и долго смотрит на меня, пытаясь понять кто же это перед ним.
- Кто вы?.. – Наконец решается он. Похоже, что мальчик ничего не помнит. Так обычно и бывает.
- Меня зовут Энви. – Откликаюсь я.
- Я вас не знаю. – Растерянно отвечает он. – Что произошло?..
Что ему ответить?.. Я не знаю. Мальчик, ты проходил доспехами в течение четырех лет, потом умер и твой брат возродил тебя, но увидеть его ты не сможешь, он должен горбатиться на службе у Данте. Так что ли? Обычно я так и говорю, но сейчас, глядя в светлые испуганные глаза, не могу. Он до жути похож на своего брата.
Он все смотрит на меня, ожидая ответа.
- Очень многое случилось, - наконец, не придумав ничего другого, отвечаю я. – Нет времени рассказывать. Я отведу тебя домой. – Стараюсь говорить мягко, чтобы не напугать ребенка.
- А… мой брат?.. – Я боялся этого вопроса. Что я могу сказать ему на это?..
- Твой брат… он… - он выжидательно смотрит на меня. – Он должен много работать…
- Равноценный обмен, да? – Я вздрагиваю. – Это потому, что он вернул меня?..
- Откуда ты знаешь?.. – Я смотрю на него. Неужели помнит?..
- Я помню, что Врата забрали меня… но я ведь снова здесь? Пройти через лес и мы окажемся в Ризенпуле, не так ли? – Он показывает пальцем куда-то вдаль. – Скажи, я смогу с ним встретиться?..
Обычно я жестко прерываю разговор. Конечно же нет. Почему же сегодня я не могу врать? Эти мальчишки ничего для меня не значат, черт возьми, почему я нянькаюсь с этим ребенком? Наверное, я слишком добрый сегодня, потому что…
- Может быть… это зависит только от него самого.
- Понятно… - мальчик кутается в одеяло. Как будто он способен все это понять и осознать… ему сейчас одиннадцать лет, он мало чего может понять, тем более не помня тех четырех лет жизни. – Я думаю, мы с ним обязательно встретимся. Вот я немного потренируюсь и пойду искать его. – Улыбается. – Энви, ты не думай, я все помню. – Внезапно совершенно серьезно говорит он. Я снова вздрагиваю и ошарашено смотрю на него.
- Альфонс, ты…
- Я все понимаю… я его там не брошу. Я приду. Он меня никогда не бросал и я его там не оставлю. Мне нужно немного отдыха, я не соображаю ничего…
- Я сейчас донесу тебя. – Я встаю и, уже не обращая внимания на ноющую боль в ноге, поднимаю его на руки. И снова быстро бегу, чувствуя как он крепко держит меня обеими руками, боясь упасть. – Не бойся, и не такие тяжести таскал. – Смеюсь. Он тоже.
Затем мы молчим. Молчим те двадцать минут, которые мне нужны для того чтобы добраться до дома этой тупоголовой блондинки. Я отпускаю его на ноги и он стоит, вцепившись в меня, еще не оправившись от полета. Понимая, что он еще немного не в себе, стучу в дверь. Внутри скрипят ступеньки, кто-то спускается вниз.
- Скажи, - он оборачивается на меня, понимая, что, как только дверь откроется, я исчезну. – С ним все будет хорошо?.. С братом…
- Да, конечно. – Мой голос не изменяется, поэтому мальчик легко верит моему вранью и кивает.
Дверь открывается и я исчезаю. Я сидел на крыше, глядя, как ошеломленная Уинри обнимает мальчишку, как выбегает бабулька, как они стоят и смеются все вместе. Я сидел и смотрел на них, пока блондинка не задала вопрос:
- А где Эдвард?..
Я срываюсь с места и бегу домой. Моя миссия окончена.
Оказалось, что чиби-сана поселили прямо напротив меня. Скорее всего неудавшаяся шутка Грида. Тварь, убил бы.
- Энви! – Помянешь дурака, как говорится… он схватил меня за плечи и притянул к себе. – Солнышко, как промывка мозгов в деревне, а?
- Пошел вон, - устало откликаюсь я, сбрасываю его руку с плеча и быстро залетаю в свою комнату, закрыв перед самым его носом дверь. Я устал. Я хочу отдохнуть и разобраться в себе.
Ненавижу все это. Ненавижу эту бесцветную однообразную жизнь, ненавижу свое почти бессмертие, ненавижу эту глупую тетку, считающую себя моей матерью, ненавижу Грида, мечтающего заполучить меня себе в коллекцию дорогих, но ненужных вещей, ненавижу всех остальных своих «братьев и сестер», таких глупых и только раздражающих меня своим присутствием, ненавижу алхимиков, осложняющих всем жизнь каждым своим новым открытием, ненавижу этот мир, никчемный и бесполезный, и, наконец, ненавижу Врата, подарившие мне жизнь. Это еще не все мои «ненавижу». Так подумать, я ничто и никого не люблю. Вот так. Меня все это так достало, что уже все равно, что хочется какого-то разнообразия… Ах да, совсем забыл, больше всего на свете я ненавижу ЕГО и все что с НИМ связано. И его детей, соответственно тоже. И себя за то, что я тоже вроде как его ребенок, тем более. Ну был сын придурком, ну был романтиком, ну покончил жизнь самоубийством, ну и что? Зачем нужно было возрождать его?.. И так всем уже давно понятно, что даже через четыреста лет ты способен еще себе детей наделать. А я вот из-за тебя стою тут и сам себя накручиваю.
Не выдерживаю и стекаю на пол.
Оставьте меня все.
Устало встряхиваю головой, пытаясь отогнать противные мысли, и выхожу из комнаты. Выхожу, чтобы тут же, нос к носу, столкнуться с перепуганным Эдвардом.
- Чего тебе? – Грубо спрашиваю я.
- А… - похоже, с момента его поселения здесь многое изменилось. По крайней мере, где теперь его хваленая уверенность? – Скажи… пожалуйста… - Он опускает глаза, боясь смотреть на меня. – Альфонс… он в порядке? – Я замечаю, что он мелко дрожит, наверняка, ждет в ответ какую-нибудь гадость. Меня не было сутки, когда они сумели сломать его?..
- Поцелуй меня, - хмыкаю. – И тогда, может быть, скажу.
Он смотрит на меня разъяренным взглядом и отскакивает.
- Ни за что! Только через мой труп! – О, это уже прежний Эдвард, гордый, самоуверенный мальчишка.
- Ты знаешь, я не люблю целоваться с трупами. Это даже хуже чем с Гридом. – Пожимаю плечами, разворачиваюсь и ухожу, оставляя его наедине с самим собой.
Пусть привыкает.
Так прошло три дня с момента появления Эдварда в нашем замке. Я не обращаю на него внимания. Он все время сидит в библиотеке, что-то читая и марая бумагу. Данте приказала ему что-то сделать, смотрите-ка, как старается. Неужели предложила отпустить его за работу?
Я все эти дни без дела шатаюсь по замку, доставая всех и каждого. Данте внезапно меня великодушно простила, боже милостивый, я сейчас стеку на пол от счастья. Мне все равно. Грид пирует в своей комнате в компании бутылки какой-то зажигательной смеси, а ночью долбится в мою дверь с предложением бурной ночи. Что это с ним?.. Опять дурака валяет.
Недавно вернулась Ласт с Глатони, оба удивились нашему гостю. Глатони даже попытался попробовать мальчишку на вкус, но мы с Ласт оттащили его. Прайд со Слот еще не появлялись, соответственно и маленькая тварюшка тоже. Хотел бы я его стравить с Гридом и посмотреть на бой быков.
Оставалось только ходить за Данте и канючить «дай мне задание, ну дай мне задание, ну не будь такой тварью, дай мне задание!». Но у нее сейчас передых и я ничего не добьюсь.
Я сам не заметил как оказался перед библиотекой. Там, наверное, сейчас этот мелкий… Осторожно берусь за ручку и открываю дверь. Зачем? Мне скучно, находит ответ подсознание, и я, удовлетворенный им, захожу в просторную комнату. Прохожу стеллажи с книгами и за одним из столов вижу мальчишку. Куча книг вокруг, а он сидит и пишет что-то на куске бумаги. Почти лежит на столе. Еще не заметил меня. Я подкрадываюсь сзади и, кладя ему руки на плечи, резко заставляю выпрямиться. Он вздрагивает, ручка падает на пол, лист украшен длинной черной полосой чернил. Смеюсь.
- Писать носом неудобно, - улыбаюсь я.
- Отстань, - он сбрасывает мои руки с плеч и наклоняется за ручкой, совершенно игнорируя меня. Поднимается и снова наклоняется над бумагой, пытаясь что-то написать. Я знаю, я смешал его мысли. Поэтому снова распрямляю его плечи и притягиваю к спинке стула.
- Будешь горбиться, девчонки не полюбят. – Смеюсь.
- А мне и не надо. – Он снова скидывает мои руки и снова горбится. Но я опять притягиваю его к спинке. И так несколько раз. Похоже, я нашел себе новое развлечение. – Прекрати, - наконец не выдерживает он.
- Пиши так. – Ухмыляюсь.
- Я ничего не вижу. – Бурчит он. Я наклоняюсь на уровень его плеча и смотрю в записи.
- А я все вижу.
- У меня не стопроцентное зрение, - он снова освобождается от меня и наклоняется.
- В смысле?
- Близорукость. Я не вижу текст так далеко.
А вот в чем дело. В принципе, многие алхимики ходят в очках. Кстати…
- А почему ты тогда без очков?
- Оно раньше не таким сильным было. – Пожимает плечами. Внезапно я что-то вспоминаю.
- Ну-ка пойдем. – Тяну его за руку.
- Эй! – Он протестует, но все же послушно встает и идет за мной.
- Не волнуйся, никому твоя писанина даром не нужна.
Я веду его по запутанным коридорам, ощущая в руке его ладонь. Левая рука, настоящая. Такая теплая… мои руки всегда холодные, как бы я их не пытался согреть. Наверное, потому что на самом деле я мертв. А он жив.
Он стал более послушным. Внезапно я вспомнил, как мы встретились в пятой лаборатории. Теперь он спокойнее. Может, повзрослел? Людям свойственно взрослеть. Тогда он был самоуверенным ребенком, тогда никто не бил его по самолюбию так, как это сделали я и Данте. А сейчас он… как будто другой.
Я привожу его в свою комнату, отпускаю и иду к шкафу.
- Ты здесь живешь? – Чуточку иронично.
- Тебя что-то смущает? – Оборачиваюсь на него и замечаю, что он разглядывает книжную полку за моей спиной. Небось думает, что же может читать такая тварь как я. Там… были рукописи, спрятанные в обложки книг. Но никто никогда не узнает кто их писал и как они у меня оказались.
- Да нет, все нормально. – Он садится на кровать и ждет, чтобы узнать, зачем я его сюда приволок.
Я начинаю рыться в шкафу. Где-то… где-то… а, вот оно! Достаю старый футляр, протираю его и вытаскиваю старомодные очки. Позолоченная оправа, резьба, причудливо переплетающаяся на дужках и маленькие прямоугольные стекла.
- Держи. – Протягиваю ему. Он удивленно смотрит на них.
- Какого они века? – Снова пытается иронизировать.
- Шестнадцатого, - пожимаю плечами я. Похоже, он удивлен. – Надень, попробуй.
Он кивает и надевает очки. Но тут же снимает и отдает мне обратно. Откидывается на кровать и закрывает глаза тыльной стороной ладони.
- Что такое? Грязные?
- Нет, они для дальнозорких, - улыбается он. – Притом очень сильные, у меня голова от них кружится.
- Извини, - убираю их обратно в футляр и в шкаф. Оборачиваюсь и встречаюсь с удивленным взглядом. – Что?
- Ты умеешь извиняться. – Лицо Эдварда выглядело так, как будто он только что совершил открытие. Мне стало жутко обидно.
- Вот как? А ты думал, что я могу только доставать всех в округе? – Придурок. Его я тоже ненавижу. Он ничем не лучше Грида и остальных. Похоже, он понимает, что сказал что-то не то, извиняется и уходит.
Дурацкая была затея. Плюхаюсь на кровать, сворачиваюсь калачиком и пытаюсь уснуть. Глупые мысли не дают мне этого сделать.
У Данте эйфория. Ей совершенно все равно, что мне нечего делать и я шатаюсь по замку в поисках подходящей стены, о которую можно хорошо подолбиться. Издевательство. Она мне предложила помыть посуду. Весело, правда? Еще бы сказала Врасу сказочку на ночь почитать.
Я сидел на балконных перилах и дулся на весь окружающий мир. Через какое-то время ко мне подошел Грид и так же грустно уставился куда-то вдаль.
- Скучно. – Выразил он наше общее состояние. Как бы мы ни ругались, мы прекрасно знаем друг друга и очень похожи. Совсем как братья. Однако в последнее время он только и делал что раздражал меня.
- Спиртное больше не помогает? – Я старался не смотреть на него.
- Оно мне никогда и не помогало, - пожимает плечами.
Молчим. Нам вдвоем хорошо молчать. Честно. Я не очень люблю слушать о его любовных похождениях, а многое из того, что могу рассказать я – ему не интересно.
- Пойдем, достанем малявку? – Оборачивается он на меня. Почему на всякие пакости он просит моего согласия?..
- Не, видеть его не хочу. – Отмахиваюсь.
- Поругались? – Смеется. Я не больно толкаю его.
- Заткнись, придурок.
- Ты жестокий, Энви. Он тебе нравится, ну признайся? – Выжидательно смотрит на меня.
- Он мне не нравится хотя бы потому, что отец его Хоэнхайм.
Грид надулся. Да, ему тоже папа Хохо не особо нравится. Хотя они друг другу вообще никто. И он его видел всего один раз. Но он его не любит. И я тоже. Хоть в чем-то мы похожи.
- Тем более пойдем, достанем. Так, по мелочи. Как раньше Данте доставали.
- Грид, - Я обернулся на него, пытаясь понять, почему он сводит разговор на мелкого. – Может быть это ты случайно в него влюбился?..
- Я?.. – Он отводит взгляд и смотрит куда-то вдаль. Туда, где даже я ничего не вижу. – Он меня раздражает. Как крыса прямо. Ходит между библиотекой, кухней и своей спальней и на меня вообще ноль внимания. – Да, Грид ненавидит когда его игнорируют. – Уже нарочно требую внимания, а ему, похоже, все равно. Еще раз и я с ним что-нибудь сотворю. – Я слышу в его голосе злость.
Ну да, он же Грид. Жадность. Он жаден до всего. И до внимания особенно. Кому как ни мне знать, как он бесится, когда я игнорирую его. Он делает все, чтобы я обратил на него внимание. От мягких намеков до грубого крика. Может быть, он боится, что его однажды забудут?..
Грид, Грид, Грид…
- Забудь о нем, - наконец-то откликаюсь я.
- Ни за что. – Мотает головой он. Внезапно что-то в нем напоминает мне того упертого мальчишку, появившегося на свет через двадцать лет после меня.
Он наверное уже не помнит, как таскал меня на руках и возбужденно рассказывал как завоюет мир для меня. Он меня обожал. И я его, признаться, тоже. Нас было только двое таких… одинаковых. И мы старались сберечь друг друга. Но, черт возьми, и мы выросли. И мы изменились. Насколько сильно?.. Насчет себя я не знаю. А вот Грид… он стал жестоким, расчетливым и по-настоящему жадным. Я же просто постарался забить внутрь себя все глупые людские чувства и жить так, как хочется остальным. К сожалению, за меня всегда все решают.
- Я его уничтожу. – Со смешком говорит он. – Он будет молить меня о пощаде. – Он снова засмеялся и, оторвавшись от перил, ушел в дом.
Я невольно поежился. Грид слов на ветер не бросает. Может предупредить мальчика?.. Нет, я и так слишком много для него сделал. Я продолжаю смотреть вдаль на садящееся солнце. Тихонько вздыхаю. Оно всегда вот так. Что-то наверняка случится. Чтобы развеять мою скуку, скуку Грида, да и вообще атмосферу вокруг нас.
- Скучаешь? – О, а вот и Ласт, мой личный психолог.
- Смотрю на закат и размышляю о том, что за четыреста лет ничего не изменилось.
- Вот как?.. – Она старается заглянуть мне в лицо, чтобы понять к чему мои слова, но я упорно не смотрю на нее.
- Солнце в одно и то же время встает и садится, встает и садится. Люди рождаются и умирают, рождаются и умирают. А я тут один как старый пень сижу и думаю ни о чем.
- Тебе нечем заняться что ли? – Быстро до нее дошло… обычно намного медленнее.
- Мне предложили помыть посуду. Представляешь меня в розовом фартучке, старательно оттирающим тарелку?..
Ласт попыталась себе это представить и захохотала в голос.
- А еще поешь какую-нибудь веселую песенку про оранжевое небо, да?.. – Я оглядываюсь на нее, она все пытается просмеяться.
- И совершенно по-идиотски улыбаюсь. – Завершаю свой образ я. Ой-ё… Я сам себе представил эту картину и тоже заржал.
Это продолжалось минут пять. Я почувствовал, как мне полегчало.
- Спасибо, Ласт, теперь я понимаю, что худшее еще только впереди. – Я соскользнул с перил на балкон. – Пока. – И, продолжая смеяться, захожу в дом.
Спасибо, Ласт, давно я так не смеялся.
Решив, что заняться все же есть чем, я поднялся в свою комнату и достал рукописи, лежавшие у меня на книжной полке. Было уже достаточно поздно, пришлось включать свет, но электричество опять не работало. Какое-то оно странное… вроде провода нормальные, все нормально, но работает по настроению, которого почти никогда нет. Черт возьми, хорошо, что я храню свечки в комнате. Вот только коробок спичек вечно забываю. Он где-то здесь лежит, я знаю. Вот только где? Вообще, моя комната представляет собой интересное зрелище. Потому что тут только кровать, кресло и огромный шкаф. Все. А, ну еще лампочка на потолке. Спартанская обстановка, но мне хватает. Кровать вечно не застелена. Мне просто лень это делать. Да и зачем? Вечером опять разбирать придется. Кресло тоже очень веселенькое. Когда-то оно было бордовым, но ткань давно уже изорвалась. Поэтому, когда Ласт только появилась в доме и в моей комнате, она где-то нашла кучу лоскутов и скрепила ими рвущуюся ткань. Сейчас это сложно представить, но и она была маленькой и глупой. Все мы. Так кресло, которое я собирался выкинуть на помойку, обрело вторую жизнь. Шкаф – вообще отдельная история. Он делится на две части: верхняя – три полки, предназначенные для книг, нижняя – выдвигающиеся шкафчики. Так вот, что только там не хранилось! От старых рисунков и чьих-то дневников до денег и сигарет. Честно, я даже боюсь туда заглядывать. Там просто лежит все. Какие-то листочки, картонки, рисунки, куски ткани, горшок для цветов (хоть убейте, не знаю, КАК он туда затесался), пара мягких игрушек, деньги, пачка старых сигарет, очки, трубка, свечи, даже засушенные розы, и те там. Всякий хлам, в общем. А вот верхняя часть… там лежат книги. И я читаю книги, как бы это парадоксально ни звучало. Да, упомянутая рукопись – достояние моей маленькой коллекции. Небольшой роман, написанный от руки. Созданный человеком, который поразил меня когда-то и который умер от рук Данте.
И вот, когда я собирался сесть и перечитать ее, в коридоре послышался странный звук. Я напрягся. В принципе, уже давно стемнело и всем давно пора было спать. Хотя бы со скуки. Кто там?.. Дверная ручка дернулась, но дверь не открылась. Опять Грид пошутить решил?.. Я встал с кровати и направился к двери, по дороге придумывая все, что я скажу ему по поводу его глупых шуточек. Да, конечно, иногда и взрослые любят поиграть в детство, но… я распахнул дверь, открыв рот, чтобы выдать вдохновенную тираду разбуянившемуся Гриду, да так и застыл. Потому что под дверью, прислонившись к стене и тяжело дыша, сидел Эдвард. Он приподнял голову и я увидел его разбитое лицо. Похоже, Грид – таки добрался до него. Я смотрел в его глаза, пытаясь разобраться в чувствах, отражавшихся там. Боль, страх, непонимание. То, что на поверхности. Я нагнулся к нему. Шея, сейчас казавшаяся восковой, была покрыта синими пятнами, смахивающими на засосы. Мда, а как все хорошо начиналось. Грид, ну чего тебе просто не скучалось? Почему из-за тебя вечно кто-то страдает?..
Парню нужна была помощь. Я осторожно поднял его на руки, услышав судорожный вдох, прошептал:
- Тихо-тихо, потерпи.
Я занес его в комнату, положил на кровать. Хорошо Грид над ним поработал. Надеюсь, без ножа. Хотя он обычно бьет голыми руками. Или он его не только избил?.. В любом случае мне пришлось стаскивать с мальчишки одежду, шепча какие-то глупости, чтобы он не сопротивлялся. Когда я стянул с него все, оказалось, что все-таки парочка лиловых синяков есть. Вот тварь, а?
- Лежи тихо, хорошо? – Попросил я, выходя из комнаты и закрывая дверь.
Мне нужна была аптечка.
Я копался на кухне в поисках аптечки, когда свет включился. Я вздрогнул и чуть не упал со стула, на котором стоял.
- Ты чего делаешь? – Устало спросил Грид. – Я думал, тут мыши копошатся.
- Я не мышь. Где аптечка, придурок?
- Зачем тебе? – Он удивленно уставился на меня.
- Наглотаться таблеток и подохнуть. – Огрызнулся я.
- Ты что, его что ли лечить собрался? – Хмыкнул он.
Я слез со стула и оглядел его с ног до головы. Как лыбится, а?..
- Ты его избить хотел или изнасиловать? – Наконец я задал мучивший меня вопрос.
- Вообще второе, но он сопротивлялся. – Пожал плечами Грид.
- Ладно, - я вздохнул. – А где аптечка? – Он удивленно захлопал глазами, конечно, ожидал от меня упреков. Но меня больше волновало состояние Эдварда.
- А, - только и сказал он, наклоняясь и доставая из какого-то шкафчика коробку. – Держи.
- Спасибо, - отозвался я и ушел оттуда.
- Не понял. – Услышал я напоследок. Грид, ты придурок, мысленно ответил я.
Сказать, спал Эдвард или нет, я не мог. Он тяжело дышал и ворочался, но глаза были закрыты. Я открыл аптечку и стал разглядывать содержимое. Если честно, обилие всевозможных бутылочек малость охладило мой пыл, я не знал, что там и как этим пользоваться. Сомнений не вызывали только бинты, их в первую очередь я и вытащил. Достал какую-то бутылочку наугад и прочитал ровный почерк Данте. «Капли для глаз». Зачем они нам? Ну ладно, не важно. Я хотел отложить ее, не глядя, но нечаянно резко стукнул о край коробки. Все бы хорошо, но она была железной. Поэтому склянка разбилась и ее содержимое выплеснулось внутрь. Если Данте узнает, то она меня прибьет, думал я, глядя на размытые строчки с названиями. Вот черт. И что теперь? Почему эта гадость разъела чернила?..
Внезапно вспомнилось кое-что. Однажды я получил сильный ожог. Тогда я неудачно поджег здание и сам себе перекрыл путь к отступлению. Пришлось бежать через огонь. Из-за этого на правой руке, которой я оттолкнул горящий обломок, образовалось огромное черное пятно. Я не мог даже пошевелить рукой, регенерация была медленной, а ожог жутко болел. Тогда меня успокаивала Ласт. Она притащила эту железную коробку и смазывала больную кожу какой-то мазью. Не помню какой, но ее запах был резким и противным, из-за чего я жутко вредничал и не хотел ею пользоваться. Но тогда помогло. Раз уж половина надписей все равно стерта я стал открывать каждую склянку и нюхать ее. Конечно же, по закону подлости, нужная мне оказалось самой последней, когда я уже напоминал сам себе нанюхавшегося токсикомана.
Стараясь больше особо не принюхиваться к отвратительному запаху, я начал осторожно смазывать синяки Эдварда. Я почти не касался пальцами его кожи, но он все равно вздрагивал от каждого прикосновения.
Эдвард нарвался на Грида. В принципе, сам виноват. Хотя он увлеченный человек и слишком занят своим делом: освобождением отсюда.
Я осторожно дотронулся до его шеи, пытаясь смазать синяк, но Эдвард дернулся и повернул голову так, что засосы оказались для меня недоступными. Ладно, утром с ним разберусь.
Закончив с его боевыми ранами, я поставил аптечку на пол рядом с кроватью, а сам зажег еще одну свечу, взял рукопись и пересел на кресло. Не люблю спать сидя, так что сон придется отложить на непредвиденное время.
И все-таки я задремал. Я понял это, когда рукопись хлопнулась на пол. Я соскочил с кресла, оглядываясь и не соображая, что происходит. Но все было тихо. Сквозь зашторенное окно пробивались первые лучи солнца и должны были бы петь птицы, если бы это место не было бы так отравлено. Я взглянул на кровать, где сейчас лежал Эдвард. Он еще спал, так что я успокоился, поднял рукопись с пола и снова сел в кресло. Не замечая ничего, я погрузился в чтение. Обычно я стараюсь не вспоминать все произошедшее со мной за мою жизнь, потому что все эти воспоминания оставляют у меня какое-то неприятное чувство. Это такие, после которых говоришь сам себе «какая же я все-таки сволочь» и идешь долбиться головой о ближайшую стенку. К сожалению, большинство моих воспоминаний именно такие. Даже те, которые начинались более чем хорошо, всегда заканчиваются плохо. И обычно из-за меня самого. Я даже знаю почему. Я сначала делаю, а потом думаю, вот и вся проблема. И я очень вспыльчив и обидчив. Где-то там, где у людей находится душа, у меня спрятаны какие-то глупые чувства, наверняка оставшиеся от сына того человека, что создал меня. Но это… какие-то два года, описанных в рукописи, ничтожных два года осчастливили меня так, что наверное они являются самым хорошим, что произошло со мной.
Жаль, что записи не закончены. Это был своего рода дневник и он прерывался за день до смерти автора.
Я услышал, как Эдвард заворочался на кровати, а через пару минут почувствовал на себе сонный взгляд. Я оглянулся на него. Так и есть, Эдвард сидел на постели и, сонно моргая, смотрел на меня.
- С добрым утром, - я постарался показаться вежливым. Но его это, похоже, только спугнуло, ибо он нервно дернулся и, глядя на меня затравленным взглядом, прижался к спинке кровати. – И чего ты боишься?
- Ничего, - да-да, конечно. А почему тогда голос так напряжен? – Доброе утро.
- Как себя чувствуешь? – Спросил я, в принципе понимая, что жалоб на его состояние не дождусь. Ну мне же и легче.
- Все нормально. – Что и требовалось доказать. Я с усмешкой пронаблюдал как он, морщась, сел на кровати. Я наклонился за аптечкой, достал оттуда мазь и кинул ее ему.
- Держи, засосы на шее замажь.
- Что?.. – Он, явно не веря, провел пальцами по шее, и поморщился еще больше. Затем, видно что-то поняв, поднял одеяло и сосредоточенно посмотрел на бинты. – Это что? – Наконец изрек он.
- Вообще это твое тело перетянутое бинтами. И аппетита оно как-то не вызывает. – Пожал плечами я.
- Это ты?..
- Что я?
- Ты перевязывал?.. – Я смотрю на него, понимая, что он сам боится ответа.
- Ну да, я. – Все-таки говорю. Он вздрагивает и обнимает себя за плечи.
Глаза пустеют, а я смотрю на него, не понимая, что же все-таки происходит в этой душонке.
- Чего вам всем от меня надо?.. – Наконец спрашивает он глухим голосом. – Я ведь все делаю для Данте…
- Ты понравился Гриду, - пожал плечами я. – Он забирает себе все, что ему нравится или наоборот ломает.
- Вот как… - Он отворачивается от меня и смотрит бессмысленным взглядом куда-то в стену. Я сижу и помалкиваю. А он все не оборачивается и не оборачивается. Это начинает раздражать.
- Эй, больше позитива в глазах. – Грубо начинаю я. – Я тебя дотащил до своей кровати, занялся твоими синяками, спал в неудобном кресле. Все из-за тебя. Где моя благодарность?
Он оборачивается на меня и его лицо приобретает такой несчастный вид, что мне становится его почти что жаль.
- Спасибо, - после долгого молчания отвечает он.
- Всегда пожалуйста, - буркнул я, вставая с кресла и убирая рукопись в шкаф.
Он не видит, а я наблюдаю за ним. Мальчишка, тебя здесь сломают. Намного быстрее чем ты думаешь. Пока тебя здесь будет терроризировать один только Грид, но вот если сюда придет еще и Врас, то тогда пиши пропало. Они разобьют тебя за просто так.
- Зачем ты это сделал? – Я вздрагиваю от этих слов. Я… не думал об этом.
- Чтобы попросить чего-нибудь взамен, - равнодушно пожимаю плечами и снова поворачиваюсь к нему. Да-да, я психованный ублюдок и не надо меня злить, иначе я буду орать и бить кого-нибудь головой об пол.
- Что тебе нужно? – Тут же спрашивает он, надеясь быстро отделаться от меня.
- Я еще придумаю, - пожимаю плечами. Слышу обиженный вздох, но не обращаю внимания. Я просто стою и смотрю на него.
- Скажи... – Начинает он, но чего-то смущаясь, замолкает.
- Что сказать?
- Я могу уйти к себе в комнату?.. – Я знаю, он хотел спросить что-то другое, но сейчас я не намерен выбивать из него тот вопрос.
- Да, конечно, выметайся, - в своей обычной манере говорю я. – И аптечку возьми, она мне не нужна. До свидания. – И, забыв о логичности, сам выхожу из комнаты.
Я не хочу там находиться. Комната, где я живу, была моим убежищем долгие годы, но не теперь. Что произошло, как так получилось, но я почувствовал, что не хочу туда возвращаться. Может потому, что там сейчас был мелкий, может быть потому что мне опять было мерзко. Хотя мне всегда мерзко от своего поведения. Об этом никому не дано знать. Да, я сомневаюсь в своих поступках. Хотя быть мерзкой сволочью мне нравится больше, чем объяснять, что же творится у меня внутри.
Я никогда не задумываюсь о чувствах людей, когда ломаю их. Это все неважно для меня. Меня считают расчетливым, но это совсем не так. Я сначала делаю, а потом думаю. Просто мне всегда удается все представить по-другому перед людьми. И тогда они верят в мою маску. Порой мне кажется, что я сам себя не знаю. Мой характер… как будто что-то влияет на него. Может это то множество душ, что поддерживает жизнь в моем теле?
Я не услышал топота босых ног по полу и чуть не упал, когда кто-то прыгнул мне на спину, воинственно крича. Вас. Он здесь?.. а Значит Слот и Прайд тоже пришли. Я попытался скинуть мальчишку со спины, но это мне не удалось, так как он вцепился мне в волосы. Это было адски больно, поэтому я просто развернулся спиной к стене и сильно стукнулся об нее. Врас заскулил обиженным щенком и, слетев с меня, посмотрел полным ненависти взглядом. Я наклонился к нему, поднял его лицо за подбородок, заставляя смотреть мне в глаза. Он меня ненавидел, я знаю. После всего того, что я с ним сделал, он просто не мог относиться ко мне по-доброму. Я наотмашь ударил мальца по щеке и пошел в холл здороваться со Слот. Рас совершенно по-девчачьи завизжал, что привело меня в бешенство. Я обернулся к нему, чтобы ударить еще раз, но он уже заткнулся, глядя куда-то в сторону. Я обернулся. На другом конце коридора стоял Эдвард и смотрел на нас испуганными глазами. Мой взгляд переметнулся на лицо Враса. Удивление, ненависть, гнев… я вовремя схватил его за воротник и отбросил совершенно в другую сторону. Но Рас, уже совсем забыв про меня, снова кинулся к своей добыче. Я снова успел схватить его за шиворот. Он пытался вырваться и трепыхался в воздухе, как пойманная в сети рыба.
- Что здесь происходит? – К нам подошла Слот, но видеть Эдварда в перекрестке коридоров она еще не могла.
- Отзови своего щенка, - вздохнул я.
- Врас, солнышко, прекрати, пожалуйста. – Мальчик тут же прекратил вырываться и посмотрел на «маму» несчастными глазами. Та подошла к нам и тоже увидела Эдварда. – Нельзя обижать гостей. – Врас еще раз выразительно посмотрел на нее, затем ударил меня по руке и встал на пол.
- Здравствуй, Слот, - сказал я, вспомнив, что хотел с ней поздороваться. Но женщина посмотрела на меня так, как будто я издевался над ней.
Поэтому она молча взяла Раса за руку и повела в комнату Данте.
- Спасибо, - я обернулся на Эдварда. Тот на меня не смотрел.
- Что такое, чиби-сан?
- Да нет, ничего особенного…
- Эдвард, мать твою, - я приблизился к нему, схватил за плечи и основательно потряс. – Ты, придурок, что с тобой случилось? Почему ты не дашь ему сдачи, а?! Ты же можешь, я знаю! Эдвард! – Каждое слово сопровождалось сильной встряской. – Прошла какая-то неделя с тех пор, как ты здесь оказался! Менее сильные алхимики и то держались дольше, чем ты!
- Она мне запретила… - Эдвард опустил голову и я не мог видеть его глаза. А ведь только по ним я могу судить, что творится у него на душе.
- Что?..
- Она мне запретила трогать кого-то из вас. И я не трогаю! Я просто хочу вернуться. Всего лишь вернуться к Алу. Я очень много прошу, да?..
Черт возьми… я стоял как идиот и смотрел, понимая, что этот человек, которого я всегда ненавидел и, возможно, тайно восхищался, в очередной раз наступил на свои гордость и принципы ради своего младшего брата. Насколько сильным должно быть чувство, чтобы так поступать?..
- Хорошо, я сам ему наваляю. Напиши что ли своему брату письмо, раз жить без него не можешь, на днях я уеду и завезу его ему. – Я не знаю, зачем я все это сказал ему, но наградой мне были радостно загоревшиеся глаза мальчика.
Он кивнул и убежал. Я улыбнулся сам себе. Я немного помогу ему. Потому что это поможет мне избавиться от моей затянувшейся депрессии. А на Грида у меня управа уже есть. Я прислушался. Где-то на втором этаже раздавались радостные писки Враса. Думаю, я могу использовать его для достижения своей почти что благородной цели. Насвистывая что-то веселое, я отправился наверх.
Пришлось долго улыбаться, говорить какие-то радостные речи и вести себя так, как будто я рад им всем. Все, чтобы выловить сначала Раса, а потом Грида. Можно и наоборот. Настроить их друг против друга очень легко, так что напрягаться особо и не придется. К сожалению, а может и к счастью, вместе со Слот и Врасом не было Прайда. Он остался в столице на посту. С одной стороны хорошо, потому что чем меньше народа дома, тем лучше, с другой – плохо, Прайд неплохой собеседник. С этими придурками я начинаю деградировать… а ведь я мог бы быть философом…
Я совершенно не слушал разговоры Слот и Данте, а кроме меня так же не слушали и Грид с Врасом, присутствующие здесь. Ну чего слушать сплетни старых бабушек? Это наша обязанность присутствовать при разговоре, так что приходилось оставаться здесь.
Но наконец Данте позвала свою любимицу пить чай и мы могли разойтись по углам. Я пропустил вперед Грида и остановил Враса. Тот, ожидая очередной мерзости, злобно посмотрел на меня и приготовился к обороне.
- Тихо, мелкий, не кипятись. Я драться с тобой не собираюсь. Просто хотел поинтересоваться, а ты видел как Грид смотрел на твою маму?.. – Запрещенный прием, но зато эффективный. Врас тут же заволновался и хотел побежать посмотреть как же Грид смотрит на его маму. Но я его остановил. – Неужели нет?.. – Легкая насмешка в голосе. Я знаю, как управлять этим ребенком. – Она будет моей, наверное, это он подумал. – Врас пискнул, рванулся и убежал. Похоже поверил. Детей так легко обмануть… Так, осталось заставить Грида смотреть на Слот со страстной нежностью… если он на такое способен.
Разыскать его оказалось легче легкого, он сидел в большой гостиной на втором этаже. Я сделал самое грозное лицо, на которое только был способен и зашел к нему. Тот обернулся, услышав, что я вошел. Странно, но я почти никогда не видел Грида делающего что-то конкретное. Этот любимец фортуны отличался жуткой ленью и часами мог спать или пить в одиночестве. Иногда уходил в публичные дома и сорил там выканюченными у Данте деньгами. Потом приходил весь в помаде и в лифчике, повязанном как платок на голову. Он мог исчезнуть на несколько дней или лежать на диване, выдумывая очередной коварный план. Но чем-то общественно-полезны¬м он заниматься не мог. Уж такая творческая натура.
- Что за грозный взгляд? – Насмешливо начал он. – Будешь изображать из себя злую мамашку и читать мне нотации по поводу того, что несовершеннолетних развращать нельзя? Избавь меня от этого. – Он театрально отмахнулся, но этот жест не действует на меня уже лет двести.
- Да нет, я знаю, что это не лечится. Я пришел к тебе с альтернативой. – Я лукаво улыбнулся, увидев искорку интереса в его глазах.
- С какой такой альтернативой?
- Слот.
- Да ну ее. – Отмахнулся он.
- Как хочешь, - я отвернулся, делая вид, что собираюсь уходить. – Когда ты ушел, она сказала, что не позволит ни одному мужчине завоевать себя.
- Что, так и сказала? – Догнал меня вопрос, когда я уже открыл дверь, чтобы уйти.
- Так и сказала. – Я улыбнулся и вышел, оставив Грида в тяжких раздумьях: быть или не быть. Как же он не заметил, что Слот ушла перед ним?.. Эх… как все грустно.
Посеяв зерно сомненья в его душу, я вернулся в свою комнату и застал там Эдварда, сидевшего на подоконнике и что-то сосредоточенно пишущего. Я зашел тихо, так, что он меня даже не заметил и сел на кровать. Мальчишка был слишком сосредоточен, чтобы заметить меня. Я просто сел и наблюдал за ним. Пишет... кажись, письмо, которое я ему сказал?.. Да, наверное. Тем более так сосредоточенно. Он странный и одновременно очень простой. Я не сразу это понял, но за время наших многочисленных стычек, в большинстве которых он и не знал о моем присутствии, я понял, что этот мальчик живет как бы в двух мирах.
Один мир, мир, где ему приходится жить, независимо от его желания. Мир, от которого он хочет абстрагироваться и который старается не замечать. Мир, где живу я, Грид, Данте, Мустанг, гомункулы, алхимики и куча народу, требующая внимания. Этот мир принес ему слишком много боли и он пытается скрыться от него.
Второй мир предназначен для него и его брата. Я ничего не знаю о нем, но он намного дороже для этого мальчика и тот пытается жить только тем миром. Когда эти два мира сталкиваются, обычно происходит что-то неприятное.
Еще подросток. Ребенок. Он еще не окончательно сформировался физически. Возможно, из-за авто-брони у него плохая осанка, как будто эта железяка тянет его вниз, хотя он управляет ей в совершенстве. Он достаточно силен, чтобы продержаться против меня минут пять, почти рекорд, это не так уж и просто. Он наверняка верит в равноценный обмен, которого не существует, а также в добро и зло, и делит мир на черное и белое. А я для него, наверное, необходимое зло.
- А какой обратный адрес? – Спросил он и я вздрогнул. Я не думал, что он заметил меня, но, похоже, он не так прост как кажется.
- Никакой не пиши, Данте не любит писем. – Он вздохнул, как бы говоря «а ответ?..», но спрашивать не стал. – Давай сюда свое произведение. – Он протянул мне его. Сгонять до Ризенпула, да?.. Попозже. Я взял свернутый лист наподобие конверта и повертел его в руках.
- Не разворачивай, - спокойно сказал он, но за этим тоном я слышал готовность отвоевать кусочек бумаги в случае опасности. Я положил его на подушку.
- Не трогаю, не трогаю. – Я улыбнулся ему. Он тоже, немного неуверенно, улыбнулся мне.
- Что я должен тебе взамен? – наконец спросил он. Я задумался. Ничего конкретного мне от него не надо, хотя просто так спускать ему с рук жизнь в моей комнате и оберегание от Грида я не собираюсь.
- Потом скажу, но ты особо не надейся, плата тебе не очень-то и понравится, - разрушил я тоненькую нить доверия и откинулся на кровать.
- Я догадываюсь, - он слез с подоконника и сел рядом со мной. Несколько минут мы изучали друг друга. – Зачем ты мне помогаешь?.. – Решился спросить он.
- Я?.. – Я вздохнул. – Наверное, надеюсь что-то получить взамен. – Я ухмыльнулся. Мальчик хмуро смотрел на меня, прикидывая, что же я могу с него стребовать. Я подумаю об этом потом. – Еще есть вопросы?
- Думаю да, - а он осмелел... думаешь, что я больше не представляю опасности? Напрасно. – Скажи мне, почему в прошлый раз вы поставили меня перед фактом создания философского камня, а сейчас я должен сам вывести теорию?.. Что-то я не верю, что у Данте ее нет.
- Что за теория?
- Неиссякаемый философский камень. Знаешь, даже звучит как бред. Я вообще сомневаюсь в его существовании…
Эта тема… ненавижу… гребанная алхимия…
- Да откуда у старой швабры эта теория?.. Чем ты думаешь, она вот уже четыреста лет занимается?.. – Я ухмыльнулся, стараясь не выдавать испорченного настроения.
- А чем? – Я увидел искорку веселья в его глазах и мне самому стало смешно.
- Кадрит старых дураков. – Я улыбнулся. Он рассмеялся. – И ведь знаешь, ведутся. – Я смотрел как он смеялся. Чистая нежная улыбка… не знаю откуда, да только у меня взялась ассоциация с весенним солнцем. Я встряхнул головой, чтобы отогнать эту глупость. Чтобы привести себя в чувства я слез с кровати. – Так, иди, работай и я тоже. Будет приставать Грид, не стесняйся, бей. Если что, то я разрешил.
Я вышел в коридор. Смешной… такой простой и одновременно сложный. Так, я слишком много думаю о нем.
Проходя по коридорам, я зашел в небольшую гостиную, где увидел занимательную картинку – Грид лез к Слот. Боже, как легко управлять этими глупцами. За мной в комнату забежал Врас.
- Вот видишь, я был прав. – Мальчик болезненно дернулся, глядя на воркующего Грида и скучающую Слот.
- Я его ненавижу… - прошептал он. Я хмыкнул и вышел из комнаты. Странно, что эта парочка нас не заметила.
За последние пару дней Гриду сильно доставалось от ревнивого Враса. Эдвард спокойно работал в библиотеке и иногда приходил ко мне. Просто так. От скуки. В этом доме все происходит благодаря ей. Присутствие Эдварда потихоньку меняло мою жизнь. Нет, я не верю, что он сын Хоэнхайма. Он другой. Совсем другой.
Безделье закончилось, когда Слот сказала, что Данте зовет меня. Я пошел в ее комнату, ожидая увидеть всю компанию в сборе, но кроме Данте там никого не было.
- Какого черта? – Поприветствовал я любимую мамочку.
Она хмуро посмотрела на меня, но комментировать не стала.
- Зачем звала?
- Ты отправляешься в столицу. – Вот те на, с какого перепугу?.. – Эдвард жаловался, что ему не хватает теоретического материала, вот пусть и едет за ним. А ты приглядишь. Ты же хныкал, что тебе скучно? – Перспектива таскаться за коротышкой по столице за «теоретическим материалом» меня как-то не очень прельщала. – Вы едете на поезде. Все, иди.
Я посмотрел на нее, но она намека не поняла или не захотела. Сетуя по поводу ее логики и доброты, я ушел.
Когда я вернулся к себе в комнату, Эдварда там не было. Странно, я привык, что он обычно сидел у меня. Я забрал его письмо, потом вручу его чибику, если получится.
Мне не давал покоя тон Данте. Чувство того, что что-то скоро произойдет, меня немного нервировало. Но что поделать? Не могу же я не повиноваться приказам. Я вышел в холл. На тумбочке рядом с вазой лежали три билета на поезд. Мне, Эдварду… Кто-то едет с нами?..
- Опа, да ты быстрее меня оказался? – Я обернулся. Ко мне шел Грид. Боже, спаси меня от такого соседства… но, конечно, господь меня не услышал, ведь Грид уже стоял передо мной и радостно лыбился. Ладно, если он едет со мной, то значит, я напрасно настраивал против него Раса. Ну, хотя бы не вся его злость будет на мне. – Солнышко, ты поедешь в таком виде?.. Давай переодевайся, если не хочешь заполучить популярность среди годовалых детишек.
Я промолчал на это, но все же принял другой облик.
- Теперь ты выглядишь… ммм… готично?.. Хотя нет, скорее хрупко. – Вечно ему что-то не нравится. Я просто принял облик молодого парня, в черном свитере и джинсах. Внешность была самая обычная. Голубоглазый блондин. Нормально. – Ты бы еще в коротышку превратился. – Хмыкнул Грид и получил от меня дежурный пинок. Вообще, это был мой старый облик, почти что первоначальный. Хотя я не помню первоначальный. Он давно вырван из моей памяти. Но этого блондина любил в свое время Грид. По крайней мере он мне так говорил. – Может, поменяешь облик? Или тебе нравится выглядеть как жертва грядущего изнасилования? – Что, больно вспоминать прошлое?..
В этот момент к нам подошел Эдвард.
- Мда, я еду в сопровождении двух блондинов, - ухмыльнулся Грид.
- Не понял… - я действительно перестал что-либо понимать. – А ты зачем? – Я заметил смутную панику в глазах Эдварда.
- А я в сопровождение. А ты по барам.
- Тебя не пустят в библиотеку. – Хмыкнул я. – У тебя рожа кривая и нет разрешения.
- Ты имеешь в виду часы?.. – Он вынул из кармана часы с гербом. – Данте меня ими снабдила. А насчет моего лица… да я там всех сражу своей красотой. – Я не нашел, что ему ответить и обратился к Эду.
- Так, чиби-сан, из двух зол Грид явно большее. Так что не приближайся к нему и в случае чего начинай есть чеснок.
- Что я, вампир, что ли? – Расхохотался Грид. Но я не обратил на него внимания.
- А то еще целоваться полезет. Знаешь, он кошмарно целуется. Я не знаю, у каких животных он этому учился, но он сразу слюнявым таким становится, что прямо… ааа!.. – Я не успел договорить, потому что Грид резко развернул меня к себе, сжал мои руки за спиной и поцеловал. Я попытался отбиться, но на этот раз он оказался сильнее меня. Я чувствовал как он прижимает меня к себе, впивается своими губами в мои, но чувства какого-то отвращения не возникло. Или может я просто соскучился по его поцелуям?.. Наконец он отпустил меня и позволил отдышаться. Я чувствовал, как он смотрит на меня, ухмыляясь и издеваясь над моей беспомощностью. – Вот поэтому, чиби-сан, - я обернулся к ошарашенному парню, – тебе и следует есть чеснок. – Я вытер рукой рот и сплюнул. – Все, народ, идем, а то опоздаем.
- Пешком мы дойдем быстрее… - снова подал голос Грид. Затем почти ласково посмотрел на Эда и медовым голосом продолжил. – А может быть и совсем не дойдем…
- Все, хватит уже. – Коротышка, похоже, все-таки разозлился. Он схватил билеты и быстро пошагал прочь от дома и от нас.
- Ты напугал ребенка… - Траурным тоном прокомментировал я, выходя из дома. Похоже, Эдвард меня услышал.
- Я не ребенок! – Заорал он.
- Чего, правда, что ли?.. – Грид быстренько догнал его и приобнял за плечи. – А чем докажешь?.. – Эдвард вырвался и взъерошенным воробьем отскочил от обидчика. Он уже открыл рот, чтобы что-то сказать, но тут уже я догнал их и, взяв мальчишку за руку, потянул его вперед.
- Грид, ты занимаешь слишком много времени. Я не собираюсь идти в твоей компании пешком.
- А в одном купе со мной сидеть не боишься? – Рассмеялся он, догоняя нас и стараясь идти рядом, но я все ускорял шаг и Эдвард еще поспевал за мной.
- А кто сказал, что мы с Эдвардом будем с тобой в одном купе? – Смерил я его презрительным взглядом. – Ты ночевать будешь в коридоре. – Я услышал одобрительный смешок мальчишки. Грид же издал протестующее «э». – Что такое?.. Нет, ты, конечно, можешь пойти в вагон-ресторан, мы не против. Но почему и на что мы потратили столько денег объяснять Данте ты будешь.
Грид отвечать не стал, но теперь за спиной я слышал обиженное пыхтенье. Конечно, я понимал, что если Грид захочет, то это мы с коротышкой будем спать в коридоре, но говорить ему об этом я не собирался. Сегодняшнее нападение с его стороны показало, насколько он может быть сильнее меня. Надеюсь, что он сам это еще не осознал.
Хорошо, что мы все-таки успели на поезд. Проводница проводила нашу ненормальную компанию странным взглядом, но заострять внимание не стала. Ей же лучше, потому что Грид все еще дулся. Мы зашли в купе на четверых, но нашего возможного попутчика не было.
Грид сел на койку и стукнул кулаком по столу.
- Энви, закрывай дверь. Мы будем играть на раздевание.
- Чего?.. Грид, у тебя совсем крыша съехала?.. – Я хотел было его остановить, но он уже смотрел на меня предупреждающим взглядом. – Хорошо, давай. Только не на раздевание, а на спиртное.
- Согласен, - кивнул он. – Сейчас приду с бутылкой. – Он вальяжно вышел из купе, как бы говоря «ждите, малышня, я вас сейчас спою».
- Ну что? Мы с тобой попали. – Рассмеялся я.
- Он настолько хорошо играет? – Улыбнулся мне Эдвард.
- Вот и посмотрим, - вздохнул я.
